Проснувшись 8 марта 2022 года в 5.30, Мэтью Чемберлен увидел цены на металлы в телефоне и сразу понял, что-то пошло не так. Когда директор Лондонской биржи металлов, все еще сонный после работы с электронной почтой почти до 23.00 накануне вечером, просматривал мобильный телефон, его «встревожило», с какой скоростью росли цены на никель. К 5.53 утра никель подскочил на 30% и продолжил расти.
«Я никогда не видел таких экстремальных колебаний цен, — отметил Чемберлен в судебных материалах. — У меня не было никаких сомнений в том, что на рынке воцарился хаос».
После 6.00 цены на никель взлетели выше $100000 за тонну по сравнению с $60000, когда он проснулся. Чемберлен проверил почту, просмотрел новости и приблизительно рассчитал сумму внутридневного маржин-колла, которую его пользователям придется заплатить, чтобы сохранить открытые сделки при таких высоких ценах: по его оценкам, размер составил свыше $10 млрд.
Реальная цифра оказалась почти вдвое больше: согласно показаниям Чемберлена, этого было достаточно, чтобы некоторые члены LME оказались на грани дефолта и возник «системный риск» для рынка. Что было известно Чемберлену, и в какой момент, а также как развивался ход его мыслей в тот судьбоносный день, теперь в центре важнейшей судебной тяжбы, которая определит будущее LME и может изменить финансовые рынки Лондона.
В рамках этого дела хедж-фонд Elliott Associates и маркет-мейкер Jane Street Global обвиняют LME в принятии поспешных и незаконных решений во время кризиса на рынке никеля 8 марта 2022 года и требуют компенсации почти в полмиллиарда долларов. Позже в тот же день Чемберлен приостановил торги на рынке никеля и отменил все сделки по никелю, заключенные ранее в то утро. По словам Elliott, из-за отмены фонд лишился валовой выручки в размере $728 млн.
В связи с рассмотрением дела в Лондоне на этой неделе внимание Сити приковано к противостоянию между хедж-фондами и товарной биржей. При этом последствия могут распространиться далеко за пределами LME.
«Все пристально следят за этим, — заявил Джонатан Хербст, глава отдела финансовых услуг юридической фирмы Norton Rose Fulbright. — Если дело увенчается успехом, это будет иметь последствия для всего рынка», включая другие биржи.
На кону не только будущее LME, в отношении которой регуляторы также проводят расследование по поводу действий во время никелевого кризиса, но и роль Лондона как финансового центра.
Новые детали
Это необычное дело с юридической точки зрения, поскольку речь идет о судебном надзоре: этот вид дел, которые обычно возбуждаются против правительственных ведомств и органов государственной власти, чтобы оспорить законность принятых ими решений. В случае судебного надзора в отношении биржи данное дело может создать прецеденты, которые будут применимы к другим биржам, особенно в части принятия решений руководителями бирж во время кризиса.
Во время слушаний, которые проходят на этой неделе в переполненном и душном зале Королевского суда в Лондоне, были раскрыты новые подробности о том, какие меры принял директор LME для урегулирования кризиса и почему он принял решение с обратной силой отменить сделки по продаже никеля на сумму $12 млрд 8 марта.
Масштабы кризиса стали очевидны уже 7 марта, когда растущие цены на никель и рекордные внутридневные маржин-коллы привели к тому, что у некоторых участников LME возникли трудности с оплатой. Согласно свидетельским показаниям Адриана Фарнхэма, директора клиринговой палаты LME Clear, LME пошла на «крайне необычный» шаг, решив приостановить внутридневные маржин-коллы в тот день.
«На практике это означало, что мы не отправили внутридневные маржин-коллы примерно на $2.5 млрд, которые в противном случае были бы отправлены 7 марта, напротив об этом пришлось объявить внезапно», — говорится в показаниях Фарнхэма.
Ключевой вопрос, который задали истцы: почему LME решила, что на рынке все «было в порядке» вечером 7 марта, несмотря на тревожные сигналы и резкий рост цен во время торгов, но затем пришла к выводу, что на нем «воцарился хаос» 8 марта, когда волатильность продолжалась. В тот день резкий рост цен вынудил LME внести беспрецедентные девять внутридневных требований о депонировании маржи на общую сумму $7 млрд.
Утром 8 марта, после того как Чемберлен узнал о резком росте цен на никель, ему начали звонить члены LME, которые говорили, что, возможно, не смогут выполнить маржин-коллы, что приведет к техническому дефолту по платежам LME.
LME никогда не сталкивалась с дефолтом одновременно нескольких участников, но утром 8 марта такая возможность казалась вполне реальной. Это не только поставило бы под угрозу стабильность на других товарных рынках, но и могло угрожать самой LME, поскольку, когда участник объявляет дефолт, LME должна вмешаться и покрыть эти сделки.
Судя по документам, гарантийный фонд клиринговой палаты LME оказался в серьезной опасности после внезапных колебаний на рынке.
Нестыковки в показаниях
По словам Чемберлена, он отменил торги, чтобы избежать «системного риска одновременного дефолта нескольких участников», при этом он и его коллеги рассматривали другие варианты, в том числе бездействие и корректировку сделок в сторону снижения цены, но сочли их неподходящими. Накануне биржа также хотела ввести дневной лимит колебаний цен на никель, но решила, что это нецелесообразно делать при уведомлении в короткие сроки, и отложила рассмотрение этого вопроса.
Однако в его свидетельских показаниях также есть упущения. Чемберлен утверждает, что не знал, что потрясения на рынке связаны с крупной короткой позицией китайского производителя никеля Tsingshan по внебиржевым контрактам, которые не отражаются на LME. Однако об этой позиции было известно всем на рынке, а также о ней написали в СМИ 8 марта, но Чемберлен заявил, что узнал об этом позже.
Чемберлен также не осознавал, что его коллеги в Азии внезапно отменили ценовые диапазоны, которые обычно предотвращают большие колебания, что могло способствовать быстрому росту цен.
Роль владельца LME — Гонконгской биржи, которая приобрела LME в 2012 году, — также оказалась в центре внимания в рамках этого судебного процесса. По словам Чемберлена, он контактировал с главой Гонконгской биржи во время кризиса, а коллеги из Гонконгской биржи присоединились к нескольким звонкам 8 марта, но, согласно показаниям свидетелей, не пытались давать советы или влиять на решения LME.
В ходе судебного разбирательства Elliott утверждает, что у LME были более приемлемые варианты, чем отмена сделок, например, ничего не делать или соблюдать условия сделок, но снизить маржин-колл, но она отдала предпочтение определенным участникам рынка, когда отменила сделки, по сравнению с другими.
«На самом деле не будет преувеличением сказать, что это решение потрясло товарные рынки», — заявила Моника Каррс-Фриск, один из юристов, представляющих интересы Elliott, в суде во вторник.
Том Хоулбрук, управляющий портфелем сырьевых товаров Elliott, называет отмену торгов никелем на LME с обратной силой «совершенно необоснованной».
«Я считаю, что они превысили законные полномочия [отменив торги] и одновременно лишили истцов законной прибыли от сделок, а также существенно нарушили целостность и стабильность рынка, за управление которым ответчики несут ответственность», — отметил он.
Адвокаты LME еще не выступали в суде.
В заявлении биржи говорится: «В крайних и чрезвычайных обстоятельствах LME всегда действовала в соответствии с правилами и нормативными обязательствами, а также в интересах рынка в целом».
* Настоящая статья подготовлена преимущественно на основании судебных материалов, представленных до начала судебного разбирательства, включая основные тезисы и свидетельские показания.
Подготовлено Profinance.ru по материалам издания The Finnacial Times
MarketSnapshot - Новости ProFinance.Ru и события рынка в Telegram
По теме:
Прошел год, а торговля никелем на LME по-прежнему парализована
Маржин-коллы на $20 млрд — LME назвала причину остановки торгов никелем в марте