Подверженная кризисам система требует принятия мер для минимизации ущерба в случае неизбежности

Капитализм неизбежно сопряжен с финансовыми кризисами? Должно ли правительство спасать систему в случае широкомасштабного кризиса? В своей книге «Стресс-тест» Тимоти Гайтнер, президент Федерального резервного банка Нью-Йорка и министр финансов США во время кризиса 2007-2009 гг., утвердительно отвечает на оба вопроса. Однако подобные ответы также ставят под сомнение законность рыночной экономики. Если капитализм сопряжен с кризисами, то это довольно плохо. И еще хуже, если государство вынуждено спасать тех, чьи безрассудные поступки и преступления привели к краху, чтобы защитить невиновных.  Гайтнер говорит не только о повторении кризиса, но и о том, что правительства должны  принять решительные ответные меры. Единственный способ остановить кризис – устранить обстоятельства, приводящие к панике. Это значит, что правительство должно больше занимать, больше тратить и подвергать налогоплательщиков менее продолжительным рискам – «даже если кажется, что это приведет к вознаграждению некомпетентности и взяточничества, даже если это усиливает ощущение бесконтрольного, разбрасывающегося деньгами, помешанного на программах спасения правительства». Это прямое выражение непопулярной точки зрения.

Шейла Бэйр, глава Федеральной корпорации страхования вкладов во время кризиса, высказала противоположное мнение, утверждая, что если на Уолл-Стрит думают, что правительство всегда будет  оплачивать провальные сделки, избежать нестабильности не удастся. По ее словам, обоснование, предложенное Гайтнером для систем спасения, имеет смысл только в том случае, если допустить существование ошибочной дилеммы: «Что у нас был единственный выбор – либо ничего не делать, либо принимать чрезмерные меры, что мы и сделали». Мнение о том, что капитализм сопряжен с кризисами, звучит убедительно. Стабильность дестабилизирует. Как полагает Гайтнер, людям свойственно брать на себя риски во время длительного периода процветания. Так случилось и во время цикла использования заемных средств, предшествовавшего кризису. Люди брали кредиты не потому, что ожидали спасения. Они делали это в ожидании прибыли.

Однако также существует, как я предпочитаю это называть, «разумная беспечность» - тот факт, что спасение было вероятным в случае сильного ухудшения ситуации, безусловно, успокаивал кредиторов и тем самым повышал риск образования дестабилизирующего кредитного пузыря. После краха Lehman Brothers казалось, что наступает новая депрессия. В ответ министры финансов и центральные банки семи ведущих высокодоходных стран пообещали в октябре 2008 г. «предпринять решительные действия и использовать все имеющиеся средства для поддержки системно значимых финансовых институтов и предотвращения их краха». Они сделали это, и это сработало. Паника – если судить по спрэду между ставками по  необеспеченным межбанковским кредитам и ожиданиям в отношении будущих официальных процентных ставок – уменьшилась. Американская экономика начала стабилизироваться после сокращения в течение двух кварталов. 

Гайтнер считает, что адекватные действия для борьбы с кризисом включают три элемента: масштабную монетарную и фискальную поддержку; гарантии по обязательствам системно значимых институтов; и жесткие стресс-тесты. Если такому институту не удается привлечь капитал, то его должно обеспечить правительство. Условия времени – прежде всего, ограниченные юридические полномочия американских (и других) правительств – сделали почти невозможным внедрение более адаптированного подхода. Стоимость активов было столь неопределенной, банковские резервы столь незначительными, зависимость от краткосрочных займов из ненадежных источников столь распространенной, а механизмы решения проблем комплексных финансовых институтов такими неподходящими, что у правительств не было никаких разумных альтернатив.  Они просто не могли рисковать экономическими результатами в случае многоуровневого финансового краха. 

Также власти вынуждены были широко использовать монетарные и фискальные инструменты для ограничения долгосрочного экономического ущерба. Даже при этом расходы были огромными. В первом квартале 2014 г. валовой внутренний продукт США был на 17% ниже тренда 1950-2007 гг. Действительно, капитализм сопряжен с кризисами, и американское правительство правильно поступило, проводя интервенции во время кризиса. Эти выводы ставят нас в отчаянное положение, при этом наши судьбы несомненно связаны с машиной Судного дня. Действия, которые многие предпринимают на свободных  рынках, по-видимому, говорят о том, что правительства не должны усиливать регулирование финансовой системы, а в следующий раз должны просто отказаться от спасения. Программы спасения настолько непопулярны, что этот подход даже может быть опробован. Однако последствия могут быть катастрофическими. 

Более привлекательная возможность – сделать систему гораздо менее нестабильной и более удобной для работы во время кризиса. Здесь возможны следующие варианты: более высокие требования к капиталу любого института, который может оказаться системно значимым, а также к долгосрочной задолженности, что позволит снизить убытки во время кризиса; сокращение налоговых льгот для принятия долга; повышение безопасности банковских вкладов за счет более высоких требований к резервированию; более жесткий регулирующий надзор за системой; и расширение возможностей для решения проблем комплексных финансовых институтов в случае их неплатежеспособности. Подобные меры должны сделать мире ближе к тому, что хочет г-жа Бэйр. Возможно, ошибки сыграли более важную роль в образовании кризиса, чем моральные риски. Тем не менее, после спасения моральные риски продолжают существовать, прежде всего, среди кредиторов системно значимых институтов. 

Гайтнер добивается более жесткого регулирования. Но он также предлагает ввести закон о непреднамеренных последствиях. Чем безопаснее видимая финансовая система, утверждает он, тем выше опасность возникновения уязвимости в более незаметном месте, при этом опасность может быть даже выше. Именно так, добавляет он, и было перед кризисом, при этом произошло расширение «теневой банковской системы». Следовательно, жесткое регулирование в итоге может быть обречено на провал. Теперь нужно остерегаться. Однако у нас есть решения. Интервенционистский подход предполагает полный контроль развивающейся финансовой системы и внедрение требований к капиталу, а также других требований по мере миграции риска. Второе решение – гарантировать, что основные финансовые институты могут пережить потрясения на периферии. Третий этап – значительное усиление требований к прозрачности для предотвращения таких очевидных глупостей, как образование огромных внебалансовых позиций в наиболее важных институтах. 

Куда нас это приведет? Мы должны приложить гораздо больше усилий для уменьшения склонности нашей финансовой системы к кризисам. У нас должна быть возможность проводить интервенции во время кризиса, не прибегая к сложным программам спасения, которые потребовались в прошлый раз. Как предупреждает г-н Гайтнер, эти усилия могут провалиться. Но я не вижу другой альтернативы. 

Мартин Вульф

Подготовлено  Forexpf.ru по материалам The Financial Times Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Forex