Спекулятивный пузырь - это социальная эпидемия с источником заражения через ценовые движения. Новости о том, как разбогатели инвесторы, успевшие вскочить в подходящий поезд раньше других, становятся притчами во языцех, которые передаются из уст в уста как хорошие байки, вызывая зависть и интерес окружающих. Они привлекают на рынок все больше и больше людей, рассчитывающих повторить успех, что ведет к дальнейшему росту цен, новой волне охотников за легкой добычей и очередной порции «историй», и так далее, цикл за циклом растет спекулятивный пузырь. Когда же пузырь лопается, «пленка» начинает крутиться в обратном направлении, что приводит к окончательному коллапсу и крушению надежд для миллионов: цены падают, все больше и больше людей бегут с рынка, увеличивая с каждым днем число трагических историй. Но прежде чем мы придем к выводу, что после этого кризиса следует разработать ограничительные политики, подумаем об альтернативах. На самом деле, спекулятивные пузыри - это лишь еще одна форма социальной эпидемии, которая протекала бы еще хуже, если бы не существовало финансовых рынков. В случае со спекулятивным пузырем заражение усиливается людской реакцией на ценовую динамику, однако, социальным эпидемиям не нужны рынки или цены, чтобы завладеть вниманием общественности и поглотить ее. Блестящие примеры социальных эпидемий, никак не связанных со спекулятивными рынками, приводятся в книге Чарльза МакКея «Мемуары о чрезвычайно распространенных заблуждениях и безумствах толпы» (Memoirs of Extraordinary Popular Delusions and the Madness of Crowds), опубликованной в 1841 году. Эта книга прославила многие пузыри: пузырь Миссисипи 1719-20 годов, пузырь Компании южных морей (South Sea Company) в 1711-20 годах, тюльпаномания 1630-х. Но в ней приводятся примеры и других, совсем не связанных с рынками эпидемий. 

МакКей пишет о таких социальных эпидемиях, как вера в алхимию, массовое появление пророков Судного дня, прорицателей, астрологов; магнитотерапия, охота на ведьм, крестовые походы. Некоторые из них привели к вполне определенным экономическим последствиям.  Так, крестовые походы в период с одиннадцатого по тринадцатый века вылились в то, что МакКей назвал «заразным безумием» среди потенциальных участников походов в Европе, которое сопровождалось верой в то, что Бог посылает армии святых, которые сражаются вместе с ними невидимым фронтом. Во время крестовых походов погибло от одного до трех миллионов человек. Само собой разумеется, никто не мог инвестировать в деятельность, связанную с эпидемией, или наоборот, сделать ставку на провал всех начинаний - не было никаких аналитических обзоров, никаких профессиональных суждений. Иными словами, не было ничего, что могло бы предотвратить разрастание эпидемий до устрашающих размеров. Может быть, современному человеку примеры МакКея кажутся слишком далекими. Есть и более современные случаи массового безумия, например, в странах соцлагеря с централизованным экономическим планированием, где тоже не было спекулятивных рынков.  Конечно, события в этих странах зачастую связаны с распоряжениями лидеров. Но социальные эпидемии в их развивались еще стремительнее, чем в подверженных пузырям экономиках свободного рынка. 

Великий китайский скачок в 1958-61 годах стал примером безрыночного инвестиционного пузыря. План заключался в сельскохозяйственной коллективизации и агрессивном развитии промышленности. Не было никаких рыночных цен, никаких отчетов о прибылях и убытках, никаких независимых анализов. Зато было много энтузиазма по поводу этого плана. Сталелитейная промышленность возникла на примитивных доморощенных печах. над которыми посмеялся бы любой отраслевой аналитик, но люди, которые понимали это, тогда не имели влияния в Китае. И уж конечно, нельзя было «продать» Великий скачок. В итоге трудовые ресурсы из сельского хозяйства массово перекочевали в промышленность, спровоцировав голод, убивший десятки миллионов китайцев. У Великого скачка определенно есть признаки финансовой пирамиды - инвестиционного мошенничества, в рамках которого при помощи рассказов о невиданных и неслыханных прибылях привлекаются все новые и новые инвесторы. Финансовые пирамиды приносили своим основателям баснословные прибыли благодаря социальному заражению и энтузиазму. Говорят, что Мао Дзедун, посетив современный сталелитейный завод в Манчжурии, и поговорив с экспертами, усомнился в том, что доморощенные печи были хорошей идеей, но предпочел не распространяться на эту тему, чтобы не ослабить движение. Он вел себя словно управляющий финансовой пирамидой, опасаясь, что даже намек на сомнение может обрушить всю конструкцию. Великий скачок и последовавшая за ним культурная революция были тщательно спланированной акцией по созданию социальной эпидемии. 

Кто-то может возразить, что эти события менее заразны, чем спекулятивные пузыри, потому что ими управляло тоталитарное правительство, а люди погибли из-за ошибок в государственном управлении, а не из-за инвестиционных просчетов. И все же у них есть явные признаки пузырей: для коллективизации нужен был рецепт процветания и массовый энтузиазм (а ошибки и просчеты хорошо разглядывать в ретроспективе). Наш последний финансовый кризис не идет с этими событиями ни в какое сравнение. И важно понять, почему. У современных экономик есть свободные рынки, бизнес-аналитики со своими рекомендациями, рейтинговые агентства с классификацией ценных бумаг, бухгалтеры с балансовыми отчетами и отчетами о прибылях и убытках. Не говоря уже об аудиторах, юристах и регуляторах. Все они объединяются в соответствующие профессиональные организации, которые проводят регулярные собрания и устанавливают стандарты сертификации, обеспечивающие актуальность информации и этичное поведение специалистов. Развитие этих институтов делает серьезные экономические катастрофы - по сравнению с которыми кризис 2008 года выглядит легким недоразумением - практически невозможными.

Роберт Шиллер

Подготовлено Forexpf.ru по материалам Project Syndicate Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Forex