Европейский кризис достиг точки невозврата, отделяющей восстановление и возрождение от падения и смерти. Еще несколько недель назад комментаторы и финансовые аналитики говорили о том, что у Европы в запасе осталось лишь несколько месяцев, но политики, кочующие от саммита к саммиту, усилили ажиотаж, и теперь счет идет на дни. Летние кризисы - не редкость в истории Европы, в том числе и для финансовой истории. Если точнее, в двадцатом веке случилось три летних кризиса, и всякий раз ситуация накалялась до бела, потому что важные политические персоны отдыхали в отпуске где-нибудь вдали от родины. Через два года европейцы почтут памятью столетнюю годовщину вероломного убийства эрцгерцога Франца Фердинанда (14 июня 1914 года), повлекшее за собой "июльский кризис", который в августе обернулся Первой мировой войной. Тринадцатого июля 1931 года рухнула немецкая банковская система, и то, что до этого называлось экономическим спадом в Америке превратилось в мировую Великую депрессию. Пятнадцатого августа 1971 года Президент США Ричард Никсон разорвал фиксированную привязку к стоимости золота, спровоцировав нестабильность на мировых валютных рынках, затянувшееся на десять лет. В каждом случае имелась своя узкоспециальная техническая проблема, многократно усиленная общими политическими ошибками и просчетами. В каждом случае тесное сплетение технического и политического аспекта заканчивалось катастрофой.

В 1914 году дипломаты пытались найти решение, которое позволило бы Габсбургской империи участвовать в международном расследовании, неизбежном после террористических актов. Политические лидеры думали о национальном возрождении и укреплении позиций.

В 1931 году экспертов волновали сложности, связанные с выплатой репараций и военных долгов после Первой мировой войны на фоне высокой задолженности частного сектора. Политические лидеры с популистскими замашками по-прежнему думали о национальном возрождении и укреплении позиций.

В 1971 году технический аспект был связан с ролью доллара в международной валютной системе. Но политиков в других странах также волновало доминирование США в послевоенном мире.

Во всех трех случаях, чтобы выйти из кризиса не достаточно было устранить техническую проблему. И сегодня история повторяется. 

Да, текущий европейский кризис замешан на тех же компонентах, и для каждого нужно свое решение. С одной стороны, сложный набор национальных фискальных кризисов и общеевропейские банковские проблемы требуют комплексного подхода и тщательно продуманной операции. Но с другой стороны, фундаментальные ошибки в европейском управлении - на национальном и на общеевропейском уровне - нарастают уже давно, с начала 1990-х. Чтобы устранить техническую проблему, нужен механизм выплаты существующих долгов и предотвращения чрезмерного заимствования в будущем. В США Александр Гамильтон в 1790 году предложил передать ответственность за долги штатов на федеральный уровень, однако, в начале девятнадцатого века многие штаты вели себя скверно, пока не приняли законы или поправки к конституции, требующие поддерживать сбалансированные бюджеты.

Европе нужен собственный фискальный орган, без него ей не удастся заставить экономический и валютный союз работать. Таможенные пошлины в таможенном союзе управляются на национальном уровне, чем не парадокс? Федеральные таможни были ключевым аспектом предложения Гамильтона. Согласившись вывести часть налога на добавленную стоимость на общеевропейский уровень, Европейский Союз справился бы с массовыми злоупотреблениями и мошенничеством, процветающие на благодатной почве нынешней системы. Мобильность трудовых ресурсов тоже работает наполовину, потому что отсутствует единая система пенсий и социальных выплат: сейчас человек, проработавший пять лет во Франции, пять лет в Греции и пять лет в Германии останется с грошовыми пособиями из всех трех стран. Кризис уже усилил процессы миграции внутри Европы.

Но решение, каким бы оно ни было, должно получить широкую поддержку во всех странах Европы, и у должников, и у кредиторов. Иначе ничего не выйдет. Конституционные изменения, направленные на ограничение уровня долга не могут не получить одобрение среди населения стран-должников, где люди пострадали из-за политической и экономической безалаберности своих правительств. Не это породило толпы популистов, а лицедейство политических властей, изобретающих одно технически невыполнимое решение за другим. Проще говоря, политикам пора перестать держать европейцев за дураков.

Вот почему масштабное изменение конституции, новые договоры, ориентированные на долгосрочную перспективу, нужны Европе не меньше, чем быстрые заплатки. Искать пути в обход существующих договоров, значит занять любимую всей Европой позу страуса и сделать вид, что проблемы нет. Общественность можно простить за то, что она не хочет играть по этим правилам. Вспомним европейские кризисы с благоприятным исходом. Шестнадцатого июня 1940 года Уинстон Черчилль предложил создать франко-британский политический союз после вторжения Германии во Францию. Десять лет спустя Канцлер Западной Германии Конрад Аденауэр предложил франко-немецкий политический союз. Сейчас нам нужно что-то столь же смелое и дерзкое. В прошлом, людей, нации могли сплотить войны, массовые переселения и страдания. Неужели нынешний европейский кризис настолько глубок, что может привести к аналогичным последствиям? Чем больше Европа страдает, тем больше людей понимает, что постепенные реформы - бесполезное занятие и трата времени.

Гарольд Джеймс, профессор истории в Принстонском университете и в Европейском институте во Флоренции.

Подготовлено Forexpf.ru по материалам Project Syndicate Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Forex