Будущее единой европейской валюты все очевиднее сводится к двум возможным перспективам: из последних сил удержаться на плаву либо хаотически развалиться. Однако есть более радикальный и более эффективный подход, основанный на прошлом опыте.  Сложно переоценить масштабы угрозы, нависшей сейчас над зашедшей в тупик европейской политикой.  В начале 1930-х США были парализованы непоследовательной монетарной политикой, столкнувшей Федеральный резервный банк Нью-Йорка с ФРБ Чикаго в неразрешимом конфликте по вопросу монетарного смягчения (на тот момент речь шла о покупках ценных бумаг на открытом рынке). Сегодня хронические противоречия между Францией и Германией создают масштаб неопределенности, потенциально обладающий еще более разрушительной силой. Каждые несколько месяцев европейские правительства выступают с новыми, все более изобретательными и замысловатыми инициативами по преодолению долгового кризиса в еврозоне. В течение дня (а иногда – всего нескольких часов) финансовые рынки устраивают ралли, обусловленное эйфорией, после чего ситуацией снова начинают заправлять сомнения. Нет ощущения реалистичного окончания игры. Нет долгосрочного видения практических способов достижения в разумные сроки фискальной интеграции, необходимой для эффективного функционирования монетарного союза. 

Европейцам следует обратиться к прошлому за примерами того, как прежние кризисы генерировали инновационные решения. Во время затяжного кризиса Европейской валютной системы (ЕВС) в период с сентября 1992 г. по июль 1993 г. казалось, что процесс европейской интеграции нарушен. То, что первоначально представлялось проблемой одной страны (Италии), запустило срабатывание принципа домино, один за другим пошатнув валютные режимы других государств – Британии, Испании, Португалии, а к июлю 1993 под угрозой оказалась даже Франция. Тогда, как и сейчас, на кону стояло будущее всей Европы. Решение, с лихорадочной поспешностью разработанное на затянувшихся допоздна переговорах в Брюсселе, поначалу выглядело совершенно контрпродуктивным. Масштабное расширение в обе стороны коридора колебаний курсов валют ЕВС на 15% от взаимного центрального курса могло показаться противоречащим идее единой валюты. Однако эта мера помогла избавиться от одностороннего характера спекулятивных атак на наиболее уязвимые валюты – и тем самым устранила фундаментальную причину нестабильности. 

Современным эквивалентом расширения диапазона  допустимых колебаний валютных курсов в 1993 г. стало бы решение, сохраняющее хождение единой валюты во всех странах-участницах Еврозоны, но при этом позволяющее некоторым из них (в принципе - всем) печатать в случае необходимости национальную валюту. Возможно, государства, решившиеся на этот шаг, сразу обнаружили бы, что их новые валюты торгуются по цене значительно ниже номинала. Недавно аналогичный подход начала практиковать Калифорния, которая, столкнувшись с закрытым для нее доступом к финансированию, начала выпускать долговые расписки.  Стоимость новой валюты станет в этом случае критерием, оценивающим успешность усилий по стабилизации ситуации. Если намеченные цели – фискальная стабилизация и оживление роста экономики - будут достигнуты, заниженность курса будет устранена. Так после событий 1993 г. французский франк сначала откатился от прежнего уровня, но затем, благодаря разумной политике, вернулся в пределы валютного диапазона.  У такого подхода есть одно важное преимущество: он не требует деноминации банковских активов или обязательств. Как следствие, ему не грозят многочисленные юридические препоны, с которыми могла бы столкнуться более радикальная инициатива.

Конечно, существует и вероятность того, что конвергенции не произойдет, и две параллельные валюты будут сосуществовать в течение гораздо большего времени. В этом нет ничего нового. Во время дискуссий о будущих перспективах валютного союза в начале 1990-х, одним из обсуждаемых вариантов был тезис о том, что общая валюта не обязательно должна означать единственную валюту. И это не просто теоретическое построение двадцатилетней давности – это реальная историческая альтернатива.  Собственно, существует довольно неожиданная параллель, иллюстрирующая стабильное сосуществование двух валют в течение длительного периода времени. Прежде чем в 1870-х победу одержал золотой стандарт, в Европе веками действовал биметаллический стандарт: серебро использовалось наравне с золотом. Из каждого металла чеканились свои монеты. Отчасти этот режим оказался столь успешным потому, что монеты применялись в разных целях. Более ценные золотые монеты задействовались при крупных дорогостоящих сделках и в международных платежах. Более дешевое серебро использовалось при осуществлении небольших повседневных транзакций, включая расчеты по заработной и арендной плате.

Обесценивание серебра по отношению к золоту в этой системе снижало уровень реальных зарплат и повышало конкурентоспособность. В то время как зарплаты итальянских ткачей, чей труд оплачивался серебром, могли снижаться, производимая ими продукция, выставленная на мировом рынке, по-прежнему покупалась в обмен на золото. Именно эта практика стала одной из причин, по которой теоретики вроде Мильтона Фридмана считали биметаллический стандарт по определению гораздо более стабильным, чем основанный на золоте монометаллический режим. В наши дни эквивалентом такого биметаллического механизма коррекции может стать, к примеру, снижение уровня зарплат, выдаваемых грекам в их национальной валюте, пока она торгуется ниже номинала. Это стало бы своеобразной серебряной валютой. Тем временем евро остался бы эквивалентом золотого стандарта. Его стабильный уровень поддерживался бы существующими на данный момент институтами – ЕЦБ и государственными Центробанками тех стран, которые не стали вводить никаких новых альтернатив единой валюте. В этом смысле стержневые экономики региона играли бы роль Британии 18-го и начала 19-го веков, которая придерживалась лишь золотого стандарта. Возможность выбора валют как на национальном, так и на международном уровне может показаться спорной и противоречащей здравому смыслу идеей.  Однако это возможно; это уже применялось на практике ранее; и, будучи примененным снова, может оказаться чрезвычайно успешным решением в деле обеспечения стабильности.  

Гарольд Джеймс, профессор истории и международных отношений в Принстонском университете и профессор истории в Европейском университетском институте во Флоренции; 

Подготовлено Forexpf.ru по материалам Project Syndicate Источник: ProFinance.Ru - Новости рынка Forex