Европейский союз был создан с помощью метода, который Карл Поппер называл фрагментарно-социальным. Группа дальновидных государственных деятелей вдохновилась видением Европы глазами США и признала, что постепенно идеала можно достичь. Для этого необходимо было установить четкие цели, мобилизовать политическую волю, которая потребуется для их достижения, и заключить договор, ограничивающий суверенность государств. Так, послевоенное Европейское объединение угля и стали, шаг за шагом, превращалось в ЕС. Однако каждое действие являлось недостаточным и со временем требовало новых. Создатели ЕС выработали обязательную политическую волю, памятуя о Второй мировой войне, угрозе со стороны Советского Союза и экономических привилегиях более масштабной интеграции.  Процесс успешно двигался и, поскольку Советский Союз распался, получил мощный импульс от перспектив воссоединения Германии.

Германия осознавала, что воссоединение возможно только в контексте большего европейского объединения, и была готова заплатить за это большую цену. Благодаря тому, что немцы приняли участие в разрешении конфликтующих национальных интересов и предложили небольшие привилегии, процесс европейской интеграции достиг своего апогея после подписания Маастрихтского договора и введения единой валюты. Однако евро оказался несовершенной валютой: у него был Центробанк, но не было централизованной финансовой системы. Его создатели полностью осознавали этот недостаток, но верили, что в случае необходимости политическая воля одобрит очередной шаг. Но случилось иначе, поскольку евро обнаружил другие недостатки, о которых создатели не имели представления. Они работали, ошибочно предполагая, что финансовый рынок способен скорректировать собственные огрехи. Таким образом, правила были созданы с расчетом на сдерживание излишеств исключительно в государственном секторе. И даже там они слишком полагались на саморегулирование суверенных государств.

Однако излишествами увлекался в основном частный сектор, поскольку сближение процентных ставок вызвало экономическую дивергенцию: снижение процентных ставок в более слабых странах привело к формированию «пузыря» на рынке недвижимости. В то же время, самая сильная страна – Германия – была вынуждена затянуть пояса, чтобы справиться с проблемами, возникшими после воссоединения. При этом, положение финансового сектора оказалось под угрозой, поскольку креативные финансовые инструменты получили широкое применение, а опыт их использования оказался слишком мал. С воссоединением Германии, основная движущая сила процесса интеграции постепенно угасла. Финансовый кризис развязал процесс дезинтеграции. Решающим моментом стало банкротство Lehman Brothers, после которого правительство США пообещало, что не допустит краха ни одного другого системообразующего финансового института. Канцлер Германии, Ангела Меркель, настояла на том, чтобы ЕС не давал общей гарантии, а каждая страна позаботилась о своих институтах. В этом кроется основная причина кризиса в зоне евро.

Финансовый кризис вынудил правительства стран увеличивать собственный долг. Каждой европейской стране пришлось справляться самостоятельно. Премия за риск выросла, и страны зоны евро разделились на кредиторов и дебиторов. Германия изменила курс на 180 градусов и из основного двигателя интеграции превратилась в ее самого серьезного оппонента. Так и возникла двухскоростная Европа, где страны-дебиторы увязают в болоте под давлением обязательств, а страны-кредиторы вырываются вперед. На правах крупнейшего кредитора Германия смогла диктовать условия оказания помощи, которые оказались карательными и подтолкнули дебиторов к банкротству. Тем временем, Германия только выиграла от кризиса в зоне евро, поскольку он оказал давление на валютный курс и в повысил конкурентоспособность ее промышленных предприятий.

Роль европейского политического объединения также изменилась, поскольку интеграция превратилась в дезинтеграцию. Теперь защита статуса-кво стала важнее унификации.В результате каждый, кто считает, что статус-кво является нежелательным, неприемлемым или нежизнеспособным, должен занять антиевропейскую позицию.  И, поскольку сильно задолжавшие страны находятся на пути к банкротству, количество националистических политических партий – как, например, партия «Настоящие финны» - растет по всей Европе. Европейская политическая организация все еще продолжает настаивать на том, что альтернативы статусу-кво не существует. Финансовые органы власти прибегают к все более отчаянным мерам, чтобы выиграть время. Тем не менее, оно работает против них: двухскоростная Европа продолжает разделять страны. Грецию ожидает беспорядочный дефолт и/или девальвация, последствия которой невозможно предсказать.

Если этот на первый взгляд неумолимый процесс остановится и даст обратный ход, и Греции, и странам зоны евро придется срочно перейти к плану Б. Возможно, греческий дефолт и неотвратим, но это не значит, что он должен быть беспорядочным. Что бы ни случилось с Грецией, оно, вероятно, затронет финансовую ситуацию в Португалии и Ирландии и может привести к краху. Однако несмотря на то, что определенное воздействие на страны неминуемо, оставшаяся зона евро должна быть защищена. Это означает укрепление, которое может потребовать более активного использования облигаций и расширения схемы страхования депозитов. Для формирования политической воли ЕС потребуется план Б. Европейской элите необходимо вернуться к основополагающим принципам создания союза – признать, что наше восприятие реальности далеко от идеала, ощущения предвзяты, а институты неисправны. Открытое общество не обращается с привычными мерами, как со святыней. Оно допускает другие варианты, когда этих мер оказывается недостаточно. Необходимо мобилизовать пассивное проевропейское большинство, объяснив, что непригодность статуса-кво потребует европейского, а не национального решения. Количество «Настоящих европейцев» должно превзойти настоящих финнов и других антиевропейцев в Германии и прочих странах.

Джордж Сорос – председатель Soros Fund Management.

Подготовлено Forexpf.ru по материалам Project Syndicate